Человек и природа в повести А. Адамовича «Последняя пастораль»

Русская литература последних лет все чаще обращается к общечеловеческим проблемам: человек и его место в этом мире конечность человека и конечность вселенной; в литератур все чаще появляются эсхатологические мотивы популярными становятся мифологические образы (образ распятого Христа) и т.д. 
Современная литература как бы оглядывается назад, обращаете к опыту прошлого; идет переоценка ценностей, и чаще всего мы обращаемся к XVIII веку, к веку Просвещения, и находим там много общих с нами проблем. 
Центральными проблемами Просвещения являются взаимоотношения человека и общества, частного и общего, роль культуры в жизни общества, роль цивилизации. 
В настоящее время человечество как бы зашло в тупик в своих взаимоотношениях с окружающим миром, с природой; мы уже больше не наступаем на природу, а отступаем, пытаясь сохранить то, что осталось. 
Начиная с 2 0-30-х годов XX века наша отечественная литератур; воспевала гигантские стройки, грандиозные проекты, которые основывались на нашем знаменитом лозунге “Мы не можем ждать милостей от природы, взять их у нее — наша задача”. Все это в конце концов и привело страну к опустошению и экологической катастрофе. “Что скрывать, это была война, еще одна гражданская война против собственных полей и рек, ценностей и святынь, которая, перекидываясь с местности на местность, длится до сих пор и, как в любой войне, прежде всего гибло и гибнет в ней “ее самое лучшее”, — писал Валентин Распутин. 
Валентин Распутин в числе других писателей указал на опасность, нависшую над природой и человечеством: “Три опасности уничтожения человечества существуют сегодня в мире: явнная, экологическая и опасность, связанная с разрушением культуры...” 
“Защита родной земли от разорения и погибели, природы — от хищнического уничтожения и разграбления, людей — от нравственного одичания и утери исторической памяти — проблемы эти, разрабатываемые ранее в художественных образах, стали нынче болью и проникновенным защищающим словом страстного трибуна...”, — так характеризует сегодняшнюю позицию писателя критик Николай Котенко. 
Человек в XX столетии вычленил себя из окружающего мира природы, встал над ней, тем самым прорвав с ней кровную связь, забыв предостережения и заветы мыслителей прошлого: наблюдать природу и следовать теми путями, которые она прокладывает; слушаться природу, которая никогда себе не противоречит. Только законы природы неизменны, всеобщи, неотменимы, только они определяют судьбы человеческого рода. Знаменитые философы эпохи Просвещения Жан Жак Руссо, Дени Дидро и др. считали, что человеческие законы справедливы лишь тогда, когда они соответствуют природным законам. Они отмечали теснейшую связь субъекта познания — человека — и его объекта — природы. Изучая себя, человек изучает внешний мир и наоборот. Здесь, с одной стороны, новые истины добываются на пути осознания человеком своей тождественности с природой, своей причастности к ее работе; с другой стороны, сравнивая свои качества и силы с “качествами” и “силами” природного мира, человек глубже познает “натуральные законы” своей собственной сущности, свои возможности, “слабости” и “могущество”, свои “естественные права и силы с “качествами” и “силами” природного мира, человек глубже познает “натуральные законы” своей собственной сущности, свои возможности, “слабости” и “могущество”, свои “естественные права”. 
“XXI век должен стать веком гуманитарным, обращенным к человеку, человеческим ценностям. Техника уже зашла в тупик, она уже начинает съедать самое себя. Мы сможем технически развиваться только в том случае, если поддержим гуманитарные науки” (Д.С.Лихачев). Гуманизации, гуманитаризация общества тесно связаны с гуманным отношением к природе, культурным ценностям. Появилось новое направление в науке — экология культуры. Человек издавна понимал природу не только как среду обитания, но и как источник прекрасного. “Целительная сила природы хорошо известна” (Д. С. Лихачев). 
Однако события последних лет показывают, насколько близка к исчезновению, разрушению, уничтожению наша биологическая и культурная среда! Вот почему в литературе и публицистике последних лет все чаще звучат эсхатологические мотивы, появляются романы-предупреждения, вообще произведения, которые Алесь Адамович в силу особенности их тематики предлагает назвать “сверхлитературой”, считая, что на исходе века писатели “... должны создавать что-то, адекватно противостоящее сверхсмертям, сверхубийствам, заложенным в сверхоружии ... А какая получится литература из этого, не знаю. Я назвал бы это даже не публицистическим заострением — я назвал бы это поиском новой художественности, новой эстетической системы”. 
Примером такого произведения и является повесть самого А. Адамовича “Последняя пастораль”. Названием повести писатель обращает нас в прошлое, к литературе Возрождения, Просвещения, к жанру изящного пасторального романа о любви, но эпитет “последняя” возвращает читателя к тревожному и даже трагическому настоящему. На этом контрасте построено все произведение. Прекрасные картины, картины любви, но это последнее, что осталось на Земле; страшные картины гибели мира, и опять трогательно-щемящий эпилог: прощание с этим миром и надежда на то, что любовь вечна. 
Герои повести абстрагированы, нарочито обобщены, лишены индивидуальности, даже имен: Он, Она, Третий. 
В Ней — Всеженщине — обобщено, сконцентрировано женское начало, ее прекрасный женский облик навеян герою боттичеллиевской Венерой, женская изменчивость подчеркивается неуловимой, не поддающейся определению национальной принадлежностью и удивительной способностью произносить слова любви на разных языках. Просыпаясь, она может быть парижанкой, англичанкой, африканкой — Всеженщиной. 
“Когда она так одета, а медовые волосы пчелами вьются-летают вокруг прекрасного лба и длинно падают по шелковистому голубому морю, а в лице такая оживленная и счастливая скромность совершенства (боттичеллиевская!), никакая война, никакая смерть не кажутся случившимися окончательно. Вместе с Красотой, собою занятой, по-детски уверенной в своем бессмертии, ты тоже скользишь, сползаешь в мир, как бы все существующий”. 
По мысли автора, задача Женщины — возродить род людской (новая Ева), но в конце повести Она из символа Любви и Красоты превращается в символ Смерти, разрушаясь, распадаясь на глазах у героя.